Предложения Росрыболовства оставить «исторический принцип» распределения промысловых квот и более того — закрепить их за компаниями на 25 лет (сегодня 10) не нашли отклика у полпреда президента РФ в ДФО Юрия Трутнева и Федеральной антимонопольной службы.

В конце апреля во Владивостоке Трутнев провел совещание по развитию рыбохозяйственного комплекса, нынешнее состояние которого полпреда не устраивает. «Мы занимаем 3-е место по объему экспорта в мире, 6-е по объему вылова и только 15-е по стоимости экспорта и 23-е по удельной стоимости экспортных поставок. Таким образом, добывая рыбы много, мы не умеем ее продавать, не умеем создавать прибавочную стоимость. Объем налоговых поступлений с 2007 г. снизился в 1,5 раза, — заявил полпред. — А по данным Федеральной налоговой службы, выпадающие доходы федерального бюджета за счет возмещения НДС и льготных ставок на вылов водных биоресурсов составляют 8,6 млрд рублей ежегодно. В целом каждый год из-за недополученной добавленной стоимости, из-за низкой степени переработки рыбы, строительства и модернизации рыбопромыслового флота на иностранных верфях государство, по экспертным оценкам, теряет около 30 млрд рублей».

Причин нынешнего кризиса в рыбной отрасли несколько. Первая и главная из них — 15-летняя практика применения «исторического принципа» распределения квот. «Результатом его применения является запущеннность отрасли в целом; отсутствие инвестиций в отрасль; монополизация рынков вылова и реализации водных биоресурсов, что соответственно приводит к установлению монопольных цен на реализацию водных биоресурсов, к созданию «серых» посреднических схем, а также к определению стран — иностранных игроков на данном рынке (путем направления продукции на экспорт)»,— считают в ФАС.

Самая серьезная претензия к существующему порядку распределения квот заключается в том, что он, по существу, консервирует сложившуюся ситуацию в отрасли, ведь квоты получат те, кто и сегодня их имеет, причем пропорционально вылавливаемым сегодня объемам. Между тем квоты на вылов рыбы являются основным и, возможно, единственным ликвидным ресурсом для развития отечественного судостроения. Но эту возможность рыбаки под различными предлогами так толком и не использовали.

Правда, в федеральном законе «О рыболовстве» сказано: если компания в течение 2 лет не осваивала 50% квоты, она ее лишается — высвободившиеся лимиты выставляются на аукционы. На практике многие предприятия продают свои квоты заранее или только-только получив их. Затем суда покупателя, как правило, оформляются в бербоут-чартер продавцу: юридически квота осваивается одним предприятием, фактически — совсем другим. То есть расцвела новая форма браконьеров — рыбных рантье. Не решилась и проблема оттока оборотных средств из отрасли: по данным Счетной палаты РФ, почти половина рыбного экспорта идет по контрактам с лицами, зарегистрированными в офшорах.

Антимонопольщики выступили с предложениями изменить принцип распределения ресурса. Ведомство предлагает распределять на аукционах доли квот, оставшихся после закрепления по «историческому принципу», предусмотреть дополнительные обязательства при заключении договоров о закреплении лимитов, поднять порог освоения квот для сохранения права на вылов, закрепить обязанность по добыче ВБР на судах, находящихся в собственности или полученных в лизинг. «Предложение Росрыболовства о том, чтобы оставить исторический принцип, потому что краше него ничего нет, убедительными не звучат. Скорее я согласен с ФАС. Мне нравится идея, связанная с олимпийским принципом, ее, наверное, в какой-то части точно можно применять. Мне вообще всегда нравилось слово «аукцион», потому что, когда мы распределяем какие-то блага экономики между субъектами, прозрачнее аукциона ничего не существует», — резюмировал Трутнев.

В 2001-2003 гг. значительная доля квот уже реализовывалась через аукционы. К честности и прозрачности этих процедур тогда возникали вопросы почти у всех участников рынка. Особенно сложной ситуация была с аукционами на самый валютоемкий ресурс — камчатского краба, где, как правило, выигрывали торги одни и те же компании. Кроме того, одним из негативных последствий было вымывание из отрасли еще остававшихся оборотных средств и расцвет браконьерства. В 2004 г. российские компании впервые получили квоты по «историческому принципу», размер которой зависел от промысловой истории предприятия, то есть объемов вылова за предшествующие годы. Аналогичная схема действует в Норвегии, США и Канаде. В 2008 г. рыбакам распределили квоты уже на 10 лет. Предполагается, что по истечении этого срока, в 2018 г., компаниям, которые добросовестно осваивали квоты, предоставляется преимущественное право на вылов водных биоресурсов на новый десятилетний срок без торгов.

Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбопромышленных предприятий Приморского края: «Юрий Трутнев не высказывался категорически против исторического принципа. Он просто сказал, что аукционы прозрачны. Что касается исторического принципа, его поддерживает большинство рыбаков. Система доказала свою состоятельность — все последние годы рыболовы России вылавливают 4,2 млн т продукции. Это важная составляющая отрасли, определенная законом. При этом ведь аукционы тоже присутствуют — и в законе, и на практике. Во-первых, через торги продаются квоты, которые предприятия де-факто не осваивают. Таких случаев много. Во-вторых, на аукционы выставляются вновь вводимые для промысла объекты.

ФАС ругает нас за ограничение доступности? Между прочим, в Приморской подзоне (конечно, не самой значительной) понемногу вообще отказываются от квот. Камбала, кальмар, терпуг — неОДУемые объекты. Достаточно подать заявку на добычу, заплатить сбор, и можно промышлять. Из рыбы в Приморской подзоне квоты остались на треску и минтай. Возможно, вообще стоит оставить квоты только на стратегические виды — охотоморский минтай, например».

Сергей Слепченко, генеральный директор ООО «Акватехнологии»: «Думаю, помощники не очень хорошо подготовили полпреда по данному вопросу. Наверное, основываться только на позиции антимонопольного ведомства (тем более что она зачастую кардинально меняется) — не совсем правильно. У рыбацкого сообщества другое мнение.

Наше предприятие работало в условиях ежегодного распределения квот, аукционов и по нынешним правилам. Есть с чем сравнить. Исторический принцип — краеугольный камень закона о рыболовстве, без него ничего работать не будет. Если нет долгосрочных перспектив, речь идет о выживании. Кому было хорошо, когда на аукционах многие компании покупали по 100-200 т рыбы, а потом занимались нелегальным промыслом? Сейчас — есть ли отрасль, которая развивается более стабильно, чем рыболовство, даже в условиях кризиса? Возможно, существуют вопросы, требующие обсуждения и корректировки (повышение ответственности, коэффициент береговой переработки и т. д.), но сам исторический принцип распределения квот доказал свою эффективность».

КОММЕНТАРИЙ

Юрий Диденко, экс-президент холдинговой компании «Дальморепродукт»: «Государство должно заниматься не просто распределением квот, а прямым управлением предприятиями отрасли. В частных руках отрасль не выживет. Флота нет, одно старье, неудивительно, что пароходы тонут. Новых судов — как не строили в послесоветское время, так и не строят. Почему еще рыболовство должно быть государственным? Во-первых, рыбу ищет «ТИНРО», государственное учреждение. Во-вторых, необходимо целенаправленно готовить кадры, этим в силах заниматься только государство. В советское время отрасль получала 3 млрд рублей дотаций, зато только в Дальневосточном бассейне мы вылавливали 5,3 млн т ежегодно (сейчас всего около 3 млн т). Пополнять бюджет за счет рыбаков — неправильно. Стоимость продукции стала космической. Мы сдавали минтай по 2,8 руб. за килограмм, сейчас он стоит 40. Рыба в море есть, но мы ее не вылавливаем. Скоро российские суда, которые работают по международным конвенциям, попросят покинуть места промысла. Осваивать ресурсы будут иностранцы. А Россию ждет голод».

По материалам http://konkurent.ru/